НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 1 - Страница 50

Идя по улице, Арид вглядывался в лица прохожих. Улыбка на лице незнакомой девушки. Смех играющего в саду ребенка. Кашель старика. Обрывки фраз, брошенных кем-то на ходу. Все вызывало у подростка чувство грусти, словно он, так же как Ларвеф, собирался покинуть Дильнею и взамен своего времени обрести чужое.

Арид понял, что он смотрит на мир не своими глазами, а глазами друга и наставника, поспешившего затеряться в неведомом.

Тысячи вопросов за годы знакомства с Ларвефом задал ему любознательный подросток. Но самого главного не узнал. Он так и не узнал, какая сила тянула Ларвефа в неведомое и почему.

Арид рос быстро физически и еще быстрее духовно. Он проявил необыкновенные способности к математической логике и обратил на себя внимание одного из крупнейших ученых Дильнеи Эрона-младшего. Окончив кибернетический и философский институты, Арид поступил работать в большую экспериментальную лабораторию Эрона-младшего.

Еще в школе у него появился грандиозный замысел создать гениальный мозг, вооруженный опытом не только индивида, отдельной личности, но и опытом историческим. Эта идея возникла в результате общения с Ларвефом. В Ларвефе парадокс времени осуществил неосуществимое, он слил юношу со стариком. Память Ларвефа соединила две эпохи, разделенные двухсотлетием, слила вместе две разные современности. Сын двух эпох, Ларвеф обладал невиданным опытом.

Задумав создать гениальный мозг, Арид поставил перед собой необычайную задачу.

Он рассуждал так:

— Ларвеф — вечный странник. Через сто или двести лет он ненадолго остановится в новой современности, чтобы отдохнуть, познакомиться с дильнейцами новой эпохи и затем снова отправиться в путь. Его влечет неведомое, загадки познания, поиски истины. Я же хочу служить своим современникам. Я создам грандиозный искусственный мозг, чья гигантская ненасытная потребность познания будет слугой коммунистического общества Дильнеи. Ларвеф неправ. Как бы мне хотелось встретиться и доказать ему его неправоту. Но это невозможно. Он впереди всех и в том числе меня на много лет. Ну что ж, мой искусственный мозг, почти не подверженный влиянию энтропии, встретится с ним через двести лет и выскажет все мои сомнения.

Годы шли. Арид положил много сил на то, чтобы реализовать свою дерзкую идею. Но ему пришлось прервать работу над созданием гигантского аппарата познания и мысли. Совет коммунистического общества поручил ему дело более срочное и важное, ему, Эрону-младшему и всем талантливым ученым планеты.

В эти дни весь мир узнал о том, какую огромную задачу предстоит решить соединенным усилиям многих наук.

В те часы, когда все сидели перед экранами приближателей, там возникло лицо одного из самых уважаемых членов Совета и все услышали его мощный голос. Он говорил:

— Юноши! Вы не скоро расстанетесь с вашей юностью. Ее продлят. Зрелые люди, вы можете не бояться старости. Ее отменят. Больные! Вас излечат от ваших болезней, чем бы вы ни болели. Старики! Вам вернут вашу утраченную молодость! Дети! Запоминайте то, что вас окружает. Скоро изменится мир. Жизнь не будет знать увядания…

Рассказывает Веяд

Мы с Туафом мирно спали, когда это случилось. Бодрствовал только комочек вещества, вместивший в себя внутренний мир отсутствующей женщины и называвший себя Эроей. Эроя и разбудила нас.

— Тревога! — крикнула она пронзительно громко. — Тревога!

— Что случилось? — спросили мы с Туафом.

— На нашем острове посторонний, — ответила она.

Мы невольно рассмеялись. Уэра была слишком далеко от всех путей и населенных мест, чтобы здесь мог оказаться кто-то. Видно, Эрое, этому комочку вещества, почудилось. Но все же оказался прав комочек вещества, а не мы. Мы увидели летательный аппарат и высокою дильнейца, склонившегося над ним. Да, это было похоже на чудо. Мы отнеслись с недоверием к своим собственным чувствам, пока он не подошел к нам и не назвал своего имени.

— Ларвеф, — сказал он тихо и устало. Мы молчали. Молчал и комочек вещества, разговорчивый шарик.

— С космолетом, — продолжал пришелец, — на котором я странствовал много лет, случилась беда. Мне одному удалось достичь вашей станции. Признаться, не ожидал здесь кого-нибудь встретить.

Он сделал паузу и снова назвал себя:

— Ларвеф.

— Ларвеф? — переспросил я. — Мне, кажется, знакомо это имя. Так звали одного странника, получившего взамен своих утрат сто семьдесят лет. Я видел ваше лицо на экране приближателя.

— Я тоже, — вмешался Туаф.

— И я видела, — раздался женский голос. Ларвеф оглянулся, пристально всматриваясь.

— Мне послышался женский голос. Среди вас есть женщина?

— Да, — сказал Туаф и показал взглядом на бесформенный комочек вещества, лежавший на краю стола.

— И вы видели меня? — спросил вежливо Ларвеф, обращаясь к комочку вещества. — Я рад. Как вас зовут?

— Эроя.

— Красивое имя.

— Благодарю.

— Ну что ж, я рад, что встретил здесь живых дильнейцев. Я на это не рассчитывал. И вы давно живете здесь?

— Давно. Слишком давно, — ответил я. — Шесть лет.

— А вы? — обернулся Ларвеф и нежно посмотрел на комочек вещества.

— Я? Я не знаю, что такое «давно» и что такое «недавно». Эти слова имеют смысл только для тех, кто существует временно и чья непрочность подвержена всем нелепым случайностям бытия. Я же жила всегда. Для меня не существует ни времени, ни пространства.

— Она шутит, — прервал Эрою Туаф. — Кроме того, она не в ладу с логикой. Маленький дефект в конструкции. Ошибка. Неисправность.